Это Ибрагим, родом из Йемена. По призванию — поэт, по судьбе – странник, нашедший свой приют в старой части Дубая, недалеко от Деревни Наследия (Heritage Village). На нём белая хорошо выглаженная рубаха-кандура.

Вокруг головы повязан на манер тюрбана белый платок-гутра. Гостеприимный хозяин всегда добр и радушен. Ни перед кем не заискивает, но почтителен с каждым. Если у вас чистое сердце – вы желанный гость и вам здесь рады.

У порога шатра вы снимаете обувь. Ступаете босыми ногами по старому, но заботливо вычищенному ковру. Устраиваетесь поудобнее среди подушек и мягких валиков, разложенных по периметру скромного жилища.

Переступая порог шатра, вы оставляете за ним не только обувь. Вы оставляете Дубай шумный и суетливый и обретаете Дубай уютный и подлинный. 

Вам тут же предлагают финики в знак доброго арабского гостеприимства и крохотную чашку крепкого кофе с кардамоном. Смакуя каждый глоток, вы неспешно рассматриваете полосатые холщовые навесы шатра и неровные деревянные брусья-опоры. Из бедуинской палатки открывается картинный вид на исторический квартал Аль Шиндага. 

Убаюканные свежим воздухом, вы сбрасываете тяжесть накопленной усталости и отдаётесь этой простой, безыскусной, но такой понятной и безмятежной жизни. Здесь вы дома. Как если бы оказались в гостях у родных людей, с которыми не надо притворяться. Какое-то время говорить не хочется вообще.

Хочется просто молча сидеть и вбирать в себя красоту момента. Здесь и сейчас. Почти осязаемая истина. Когда кажется, что тёплое дыхание моря — ваше собственное дыхание, чистое и глубокое. И что вольный ветер, гоняющий серые пески, — это ваша душа, которой позволили вырваться и насладиться свободой.

И этот пёстрый восточный ковёр, брошенный прямо поверх песка, и эти сухие тонкие пальмовые листья, сплетённые в плотные подносы, и этот тяжёлый чугунный чайник, покрытый сажей, — всё, что ещё час назад казалось безнадёжно устаревшим, вдруг обретает новую жизнь и представляется уместным. Здесь и сейчас.

К шатру подходят местные арабы — эмирати. Приветствуют хозяина традиционно: Ас-саляму Алейкум! [Мир с вами!] Хозяин встречает: Алейкум Ас-салям! И дальше идёт долгий приветственный диалог на-арабском между хозяином и гостями.

Это как языковая игра, мини-спектакль, где есть и озорство, и доброе намерение, и хороший настрой на приятный день. Иногда при встрече можно просто сказать: «Салям!» [Добро!], — и это тоже будет вежливо.

Арабы разуваются, проходят в шатёр, располагаются поудобнее и, кажется, на какое-то время уходят в себя: просто дышат, просто живут, отпивая по глотку поднесённый хозяином кофе. Чуть позже мы знакомимся:

кто откуда родом, что делаем в Дубае. Общаемся. Затем настаёт время прогулок: выходим из шатра и направляемся в лабиринты старого города.

В квартале Аль Шиндага очень много музеев: где-то вход свободный, где-то платный.

Дом поэзии, музей верблюдов, музей арабской лошади, музей жемчуга.

Старый город растянулся вдоль бухты Дубай-Крик. Вдоль набережной много кафе — после прогулки можно занять место с видом на залив, выбрать свежую рыбу и дождаться, когда её, приготовленную на углях, вам принесут.

Ближе к вечеру загораются огни. По каналу проплывают большие лодки-доу, украшенные иллюминацией, оставляющие яркое отражение в воде. В это время Деревня Наследия приходит в движение.

Женщины-арабки, чьи лица скрыты под золотыми масками-бурками, начинают печь сладости. Пожалуй, самое вкусное местное лакомство — это люгаймат, маленькие шарики, по вкусу напоминающие пончики, с добавлением сиропа из фиников.

Здесь же, в Деревне Наследия, пожилой араб Али Абдала разводит костёр, достаёт вазу с фруктами, финиками и орехами и приглашает всех желающих присоединиться к ужину. Мы сидим по-турецки на ковре, смотрим на огонь, на мерцающие далёкие звёзды, заполнившие чёрное небо, на ярко-жёлтый диск луны.

Делимся впечатлениями, иногда просто молчим и это молчание приятно. В тусклом свете проступают очертания пальмовых и каменных хижин. Издали доносятся чтения арабских поэтов. Каждую пятницу они приходят сюда и читают свои стихи.

Откуда-то из темноты появляется наш добрый знакомый Ибрагим. Мы просим его прочесть свои поэмы. Он соглашается. Берёт в руки тонкую бамбуковую трость, прикрывает глаза. Читает страстно, напоминая природной искренностью русского поэта Сергея Есенина.

Мужчины-арабы встречают одобрительно каждый стих, музыкальностью похожий на куплет. А мы просто слушаем, стараясь сердцем понять смысл строк. Нам переводят на английский. Красиво и грустно.

Становится прохладнее. Но уходить не хочется. Это Дубай. Вроде бы. Но здесь всё по-другому. Вы смотрите на пламя костра и словно входите в транс, растворяясь в красоте бесконечной и глубокой Аравийской ночи.

И сердцебиение ваше попадает в ритмы бескрайнего пульсирующего неба. И вот вы уже не в Дубае, а где-то на другом конце Вселенной...

Наш добрый знакомый Али Абдала, разменявший девятый десяток лет, достаёт смартфон и начинает лихо пролистывать фотографии. Просит скинуть ему через блютуз удачные снимки текущего вечера. Что мы охотно делаем.

Tемнота поглощает всё вокруг. Пора прощаться. Ибрагим провожает нас старой дорогой и приглашает в следующую пятницу на барбекю. Мы обещаем прикупить свежей рыбы и креветок на Рыбном базаре, что недалеко отсюда, на другом берегу дубайской бухты. Прощаемся и обещаем непременно вернуться.